Руслан Левиев: Если меня спросят, кто лучше расследует ФСБ, ЦРУ или Be

Dmitry Protasoff написал(а) к All в Dec 20 14:43:00 по местному времени:

Нello, All!

Участник расследования об отравлении Навального Руслан Левиев о попадании в руки ФСО, источниках доходов Bellingcat и эффективности спецслужб



Расследование об отравлении оппозиционера Алексея Навального взорвало повестку дня не только в России, но и западном мире. О том, как делаются подобные расследования, что в них самое сложное, и кто лучше справится с подобной задачей какая-нибудь спецслужба или гремящее на весь мир издание Bellingcat, мы поговорили с бывшим сургутянином, основателем и руководителем Conflict Intelligence Team Русланом Левиевым.

Итак, расследование Bellingcat, TheInsider и других про отравление Навального. Ты и твоя команда принимали участие в разработке этой темы?

Да, мы принимали участие в этом расследовании и предшествующих, благодаря которым выяснилось, что в России остались структуры, разрабатывающие Новичок Сигнал и прочие. Но нас нельзя назвать авторами этих расследований, так как мы делали больше техническую работу, в частности, видеосъемки с воздуха. Поскольку у меня есть многолетний опыт съемок опасных и секретных объектов, из-за чего я не раз попадался ФСО и другим службам, чаще всего подобную работу заказывают у меня.

А какие последствия были от попадания в руки ФСО?

Из самого серьезного однажды я снимал для ФБК (Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального прим. авт.) одну госдачу на Рублевке, где жила, кажется, теща Шувалова (Игорь Шувалов ранее вице-премьер, ныне председатель госкорпорации ВЭБ.РФ прим. авт.). Меня поймали охранники уже после того, как я все отснял и положил коптер в рюкзак. Я в таких случаях не включаю активиста и не начинаю требовать адвоката и говорить про 51 статью Конституции (она дает право не свидетельствовать против себя прим. авт.), а просто кошу под дурачка: мол, выехал за город, чтобы учиться летать на коптере и снимать красивые виды. В общем, не отпирался и был дружелюбен.

Охранники передали меня полиции, те отвезли в отделение, куда позже приехали люди из ФСО, чтобы опросить и проверить коптер. Я к тому времени успел незаметно вытащить карту памяти, поэтому там ничего не нашли и отпустили. Аппаратуру вернули через день.

Вообще бывало, что штрафовали за полеты в центре Москвы тогда за это полагалось 5 000 рублей. А сейчас уже серьезнее от 30 000.

Понятно. Вернемся к главному расследованию года. Сколько вообще нужно человек, чтобы провести такую работу?

Это сильно зависит от различных факторов. Например, география. Христо Грозев (журналист Bellingcat, один из авторов расследования об отравлении Навального прим. авт.) не живет в России и не собирается сюда приезжать по понятным причинам, поэтому он не может сам снять различные объекты, и нанимает человека на месте в данном случае меня. Важен и объем материала, который нужно обработать в расследовании об отравлении Навального он был большой, потому что закупались выписки из разных баз.

Там же затраты были только под миллион рублей на одни только выписки.

Bellingcat не называет точный прайс, но это сотни тысяч рублей. Потому что там много самых дорогих детализаций когда заказываешь геолокацию по телефонному номеру в определенный момент. Один такой запрос стоит от 30 000 рублей. Ну и нужно обработать этот объем. В принципе, такое расследование можно потянуть и в одиночку, но тогда на него уйдет не месяц-полтора, а год. Плюс одному тяжелее, так как ты можешь что-то недосмотреть или допустить ошибку, а когда коллеги тебя перепроверяют становится намного легче.

Принципиальный вопрос для восприятия подобных расследований в России откуда бюджеты? Ведь и закупка баз стоит немалые деньги, и работу людей нужно оплачивать.

Основные траты по конкретно этому расследованию понес сам Христо Грозев. Насколько я знаю, он за свой счет покупал все эти выписки и прочие необходимые материалы. Вообще он медиаменеджер, возглавлял некоторые европейские СМИ, и за это время скопил какое-то состояние, так что может себе позволить потратиться на важные расследования. А само Bellingcat едва ли было готово нести подобные расходы на такие цели.

Вообще конкретно Bellingcat зарабатывает примерно половину своего бюджета проведением платных семинаров для журналистов со всего мира. А вторую половину получает в виде грантов от различных фондов. Насколько я помню, какое-то время их поддерживал даже Google, не знаю, продолжается ли это сейчас.

Вот в этом и проблема. Когда возникают различные фонды в России сразу начинают говорить про заказной характер этих историй и вообще участие иностранных спецслужб. Президент об этом вообще напрямую заявил на своей пресс-конференции. Как бы ты ответил на вопрос: почему эти расследования не от разведок, а от журналистов?

Самый яркий пример того, почему это не иностранные разведки расследование о разработке химического оружия в России. Когда оно вышло, Госдеп США ввел дежурные санкции против каких-то предприятий и физических лиц, список которых как будто из Википедии взял. А вот Сигнал и конкретные люди, на которых указал Bellingcat, ни под какие санкции не попали.

Из этого следует, что западные спецслужбы не очень-то озаботились вопросом, и сделали чисто политический жест, объявив какие-то санкции. Никто не собирался этим вопросом заниматься, у них своих проблем хватает. Вообще, знаете, я бывал в Европе и США, и там людей не особо волнуют диктаторские режимы в Росси и Белоруссии, что там кого-то сажают или убивают это наши проблемы, а не их.

Ну а недавняя серия расследований про личную и семейную жизнь президента Путина. Они вышли с такой кучностью, что тут сложно было не поверить, что весь процесс был спланирован и скоординирован.

Тут очень просто такие совпадения случаются регулярно, так как все расследователи живут примерно в одном информационном мире. Бывает, что выходит какой-то материал, который становится зацепкой и поводом для разработки сразу для нескольких расследовательских групп. Вот мы занимаемся военными вопросами, и у нас бывало такое, что хватались за один материал, разбирались, публиковали и тут же наши коллеги из других изданий это тоже ставили у себя. Это нормальное явление.

А вообще подобная расследовательская деятельность это наша российско-СНГшная специфика, или по всему миру подобная практика распространена?

Вообще во всем мире тяжелее проводить такие расследования. Дело в том, что у нас все хорошо компьютеризировано, люди много пользуются телефонами, интернетом и соцсетями, есть огромные государственные и открытые базы данных. А еще у нас власти коррумпированы, поэтому огромный массив информации постоянно сливается в интернет. И так как сами чиновники и силовики являются бенефициарами этой системы, они не борются с подобными утечками.

Если бы в США появился такой сервис, как, например, findclone.ru, куда можно загрузить фото человека, и он находит все его изображения во ВКонтакте, то это бы очень быстро прикрыли. И делом бы точно занималось ФБР. Ну и к тому же там есть независимые СМИ и суды, поэтому потребности в гражданском расследовательском активизме нет.

А у нас власти смотрят на подобное сквозь пальцы, потому что силовики частенько крышуют бизнесы, связанные с торговлей данными. Так что Россия и Украина страны, где гораздо легче и интереснее проводить подобные расследования. Очень много big-data, очень много доступной информации, и при этом много коррупции и преступлений, которые хочется расследовать.

Что самое сложное в подобных крупных расследованиях политического или криминального или военного характера?

Наверное, самое сложное успеть найти информацию. Например, произошло какое-то столкновение в Карабахе, и мы находим какие-то записи очевидцев, фотографии и прочие материалы. Наша задача собрать как можно больше информации до момента, как какой-нибудь активист об этом не напишет. Потому что сразу же после этого профили будут закрываться, фотографии удаляться, данные зачищаться, и мы уже ничего достать не сможем.

А если говорить конкретно про военные расследования то на нас еще сильно влияет политика соцсетей в отношении шок-контента. То есть мы изучаем военные преступления, которые сопряжены с фотографиями и видео различных жестокостей, убийств, казней. При сборе информации мы вынуждены действовать наперегонки не только с теми, кто хочет все скрыть, но и с модераторами Facebook и Youtube. Это сейчас главный вызов для таких расследователей, как мы.

Какое твое самое интересное расследование?

Наверное, по Скрипалям (отравление Сергея и Юлии Скрипаль Новичком в 2018 году прим. авт.). Мы вели его параллельно с Bellingcat, и так как было понятно, что и они, и мы возьмемся за это дело, то договорились: хоть мы и друзья и часто обмениваемся информацией, этот случай расследуем без контактов друг с другом. И с условием, что публикуемся одновременно если кто-то был готов, то ему нужно было дождаться, пока второй завершит работу.

В итоге мы независимо друг от друга разными путями пришли к одному выводу, что отравление совершили ГРУшники, которые прикрывались фамилиями Петров и Боширов, а на деле оказались Чепигой и Мишкиным. Это было очень интересно.

Что сейчас должен уметь человек, чтобы стать хорошим расследователем?

В современном мире чем больше расследователь владеет знаниями в сфере IT и программирования тем ему лучше. В основном сейчас расследования связаны с интернетом, соцсетями, базами данных, и айтишник лучше понимает, где остаются какие метаданные, где могут случайно забыть стереть нужную информацию и так далее.

А программист более высокого уровня может вообще построить нейросети, которые, например, как findclone.ru, будут искать человека по изображению лица. Или, как сделали в ФБК нейросеть, изучающая иностранные реестры недвижимости в поиске русскозвучащих имен. Так в каких-нибудь оффшорных списках программа находит людей, которые потенциально могут быть интересны, и передает ФБК.

Кто лучше расследует ФСБ или Bellingcat?

Безусловно, Bellingcat. Даже если бы вопрос был: кто лучше расследует ФБР, ЦРУ или Bellingcat, я бы все равно сказал Bellingcat. Потому что там специалист не скован рамками отчетов, рапортов, границ каких-то согласований с начальством и прочим. Свободный творческий человек работает гораздо эффективнее. Он не ограничен инструментами, например, запросов в государственные базы данных, а находит разные способы быстро найти информацию и установить нужные связи. Мы на примере многих расследований видим подтверждение этого факта.

Как ты оцениваешь общественную пользу от таких расследований? Прямо сейчас в России аудитория раскололась: одни верят Навальному и расследованию об его отравлении, другие не верят и говорят, что он все выдумал. То есть расследование превратилось в вопрос веры.

Начну с того, что и Bellingcat, и Алексей Навальный не только совершенствуют методику своих расследований, но и презентацию их результатов. Вспомните ведь у него не было видео, он публиковал большие тексты в Живом Журнале, а потом у себя на сайте. И когда он открыл видеоблог, его аудитория резко расширилась. И то же самое с Bellingcat.

То есть за счет красивой презентации расследований их аудитория стремительно растет. И я замечаю по своему окружению раньше среди моих знакомых было много людей, которые говорили: Фу, политота, я не хочу вообще про это знать, а теперь они сами распространяют среди своих друзей видео, где Навальный говорит по телефону со своим отравителем.

Поэтому эффект от расследований есть. Он не такой резкий и быстрый, как хотелось бы, но он есть. Вода камень точит.
https://siapress.ru/interview/101500...sti-spetsslugb

Best regards,
dp.

--- Current location: Moscow