Сказка о рыбаке и рыбке

Yury Sukachyov написал(а) к All в Sep 07 12:27:10 по местному времени:

* Originally in SU.POL
* также послано в LOTSMAN.LOCAL
* также послано в KLG.TALK


http://17ur.livejournal.com/230875.html


Пишет Джагг (17ur)
@ 2007-09-09 17:06:00


Настроение: эрго сум
Музыка: ST QFGV - Katrina theme


Сказка о рыбаке и рыбке.


Просьба не искать в нижеследующем особого смысла и законченной морали. Просто развлекаюсь псевдохудожественным слогом.



- Не-а, нет у меня приглашения, - сказал старик. - У меня приказ.

Старик он был какой-то неправильный. Нефотогеничный, не принадлежащий местному гештальту достойной старости: так состариваются невысокие, но прочнокостные и подвижные люди. Хитроватый, чуть неопрятный, с длинным острым носом и редкими прядьми выцветших волос на загорелом черепе, он смотрел снизу вверх на шкафоподобного секьюрити, сверявшего фотографию на пластиковой карточке с оригиналом. Секьюрити хмуро посоветовался с кем-то внутри рации, потом сделал попытку мотнуть головой - мол, проходите. Правда, из-за почти полного отсутствия шеи о смысле жеста пришлось догадываться. Другой охранник, похожий на первого как две клонированные овцы, отдал старику его сумку с надписью "Адидас".

Умостив подкладку ремня на плече, старик закинул сумку за спину и пошагал по коридорам власти. Сновали там какие-то... от невозможности сформулировать старик недовольно зашевелил костлявыми пальцами... никакие. Взгляд с них соскальзывал. У никаких были костюмы, пластиковые папки и мобильные телефоны, они появлялись из дверей с чеканеными номерными табличками и исчезали за ними. Всё крутилось почти ньютониански. Возле выхода на лестницу, под сенью пальм, торчавших из кадок, старик был проверен охраной в очередной раз и найден приличным. Ещё через две с половиной минуты старик уже стучал в высоченные двери нужного кабинета.

- Здрассь, ваше превосходительство, - сказал он своей старухе, что-то строго внушавшей двум или трём - из-за раболепия не разобрать, скольким - министрам, знакомым по телевизору. Старуха зыркнула на него, потом пробормотав нечто вроде "ну ладно", велела министрам удалиться и, усевшись в кресло с высоким подголовником, сурово возрилась над сцепленными в замок кистями холёных рук. Старик без приглашеия расположился ближе к концу Т-образного стола.

- Явился? - удостоверилась старуха в очевидном.

- Угу, - согласился старик. - Роскошно живёшь, твоё превосходительство, президентша.

Кабинет и в самом деле был огромен, полирован, стеклян, сияющ и воздушен. Особенное внимание старика приковали подарки на застеклённых стеллажах. Старуха всегда была неравнодушна к драгоценностям.

- А табакерка эта тебе зачем? - спросил старик, указывая на помянутый предмет за стеклом. - Ты ж некурящая.

- А, - отмахнулась старуха. - Антиквариат. Выкупил один олигарх, преподнёс... Так ты, значит, явился.

- Угу, - ещё раз подтвердил старик. - Вот как только прислали государственное распоряжение на объект нумер девятнадцать, она же наша прежняя деревня у самого синего моря, так я сразу прыг в казённый лимузин и давай являться.

- Ты не ёрничай, - велела старуха и прищурилась. Прищур старику не понравился. - Значит, так. Ступай-ка к золотой рыбке...

- Бабка, ты очертенела, - позабыв про титулы и ситуацию, произнёс старик. - У тебя совесть есть?.. Какая ещё...

Только тут у старухи прошёл шок, и она грохнула ладонью по столу. Ладонь у неё была тяжёлая, старик это помнил ещё по той, прежней жизни. Жалобно задребезжали цветные карандаши в стаканчике красного дерева.

- Молчать! - крикнула старуха. - Ишь, волю взял!.. Я т-тебе щас охрану кликну, ты у меня до завтра будешь пятые углы по караулкам искать... Тридцать лет ты у меня кровь пил...

И началось. Эту часть старик давно уже наловчился пропускать мимо ушей. Он скосил взгляд на табакерку. Вещь была немалой цены, а никакой сигнализации на стеллажах не наблюдалось. Если каким-то образом отвлечь внимание...

- ... и кого ты там к себе водишь по субботам, я тоже знаю!..

- А вот это уже навет, - не повышая голоса, но возмущённо ответствовал старик. - Я, может, наоборот, думал, тебе из департамента заморских дел какую виагру привезли, вот ты и приглашаешь... ан нет.

- Виагру тебе, - остывая, проворчала госпожа президент. - Перетопчешься. На таких, как ты, стволовых клеток не напасёшься, не то, что виагры.

Старик негодующе фыркнул, но промолчал.

- Значит, пойдёшь к золотой рыбке...

- Побойся бога, бабка!.. Ты и так уже выше ехать некуда.

Старуха пробудила селектор и что-то в него велела. Старик не расслышал, но всё равно сказал:

- И кофию не забудь...

- Кофию ему, - недовольно сказала старуха. А потом велела в селектор кофию, после чего молча и обличительно уставилась на старика. Эта привычка замечалась у неё и раньше, когда старик навеселе возвращался из сельского кабака, но особенно проявилась тогда, когда старуха уже была крупной фермершей, а по совместительству местным авторитетом с неожиданно обнаружившейся в закромах родины родословной от Синеуса. "Кто ты такой?" - казалось, говорил её взгляд. - "Первый парень на деревне. Бывший. Тракторист, чёрт чумазый. Рыболов, чтоб тебя. Избу, и то сам поправить не может." Принадлежа уже латифундистке, взгляд возымел последствия. Например, старухины альгвазилы из какого-то ЧОПа по её велению отобрали и сожгли древнюю старикову гармонь, а от подарка взамен, ради которого фирма "Гибсон" презрела свои традиции, старик отказался сам. Будучи принуждён всяческими угрозами всё-таки принять инкрустированный аккордеон с мехами из шкур антилоп-гну и даже поблагодарить, позднее он подверг музыкальный инструмент тайному четвертованию.

... Начиналось всё достаточно безобидно, а кроме того, корыто и в самом деле уже никуда не годилось. "Да и наломалась она за свою жизнь", - пожалел тогда старик. Вот и вернулся к синему морю, и надрывал глотку, как Цицерон на тренировке, а потом попросил - ума хватило - корыто с подогревом. Старуху тогда и торкнуло - она-то рассчитывала на стиральную машину, которую старик ей купит; в рассказ о рыбке она, разумеется, до того не верила. И понеслось. Впрочем, латифундии её хватило на три года, а президентшей она была уже второй срок.

- Слушай, может, у тебя с преемником трудности? - неожиданно осенило старика. Старуха сделала отрицательную гримасу подтянутым лицом и не проронила ни слова. Старик задумался вслух:

- А если так, то чего... запускаешь кандидатов к синему морю, дать им там по сачку, удочке или там по десять динамитных шашек...

- Молчи, дурак, - буркнула госпожа президент. Старик замолчал и вновь скосил взгляд на табакерку за стеклом. Уж очень она ему понравилась.

Через две минуты в президентском кабинете объявились двое. Стюард - "Или как он здесь называется? Рында?", - подумал старик - доставил кофий, а вместе со стюардом-рындой в кабинет проник какой-то лысый хрен при подпоясанной верёвкой белой хламиде, волочившейся за ним по полу, и очках о золотой оправе. Кофе в полагающихся по местному артикулу кружках оказалось на столе, старуха взяла с блюдечка кусок сахару, булькнула его себе в кружку и принялась размешивать серебряной ложечкой; старик мгновенно разуверился в этикете.

- Вот, - представила старуха, отхлебнув кофе. - Непостижитель.

- Чего? - спросил старик.

- Зовут его так, - старуха показала кружкой на лысого хрена в хламиде. - Вот-Непостижитель.

- А чего он вот такой Непостижимый? - спросил старик.

- Дурак ты, - опять обозвала старуха. - Не-по-сти-жи-тель. Ибо Великое Нечто невозможно постигнуть, можно лишь пребывать в таковом... дальше там как?

- ... и простираясь, стремиться к путям в бесконечность, нити бытийные струнами сделав, и звуки - омммм! омммм! омммм!.. - из них извлекая, слушать молчанье учителя, подобное плачу богов...

Старик закрыл рот. Потом открыл его, намереваясь что-то сказать, и снова закрыл. А лысый хрен продолжал разливаться хорошо поставленным голосом, неся какую-то ерунду про звёздную пургу, место сознания в мироздании и мироздания в сознании, отражения неба в небе и земли в себе... Госпожа президент внимала. Старик закашлялся через силу: получилось особенно надсадно, так что Непостижимый Вот умолк и недовольно уставился на старика.

- Бабка, ты в самом деле очертенела, - сказал старик, пёрхая. - Я про таких по телевизору видел. Они с людей деньги тянут своей астральной силой.

Старуха глубоко вздохнула. Затем ещё раз. Затем ещё. Старик как-то особенно чутко ощутил угрозу, заполнившую всю кубатуру кабинета. "Нет, потом она, конечно, будет сожалеть", - пришла в голову совершенно ненужная мысль.

- Значит, вот что, - сказала, наконец, старуха. - Ты, дурак, понятия не имеешь о том, как оно - быть преуспевающим и ответственным человеком. Особенно - ответственным. Ты можешь себе представить, какое экзистенциальное напряжение я испытывала все эти годы?..

Старик не мог выговорить слово "экзистенциальное", а не то, что представить его себе.

- Ты понимаешь, что это такое - достигнув всего, что мечталось, понять, сколь о многом я не имела никакого понятия?.. Весь этот непостижимый поток жизни, пронизывающий Вселенную, эти обыденные тайны бытия, гармония совершенно непредставимых сфер...

"С жиру сбесилась", - констатировал старик. - "Вот же несёт её..."

- И все эти подарки судьбы, предназначенные мне, в которых ты выступал жалким посредником - глупая и бессмысленная насмешка над истинными желаниями той сущности, имя которой - душа, и которая до недавнего времени спала во мне...

- Бабка, тебе ж за шестьдесят!.. - вскричал старик - и ну её, угрозу. - Окстись! Этот... этот... Распутин... он же тебе все мозги запудрил. Бери отпуск, дуй в Швейцарию...

То, что было дальше, старик запомнил плохо. Мелькали какие-то Золотые Созвездия, омммм, древняя мудрость с недостаточно потонувших континентов, потайные вихри, определяющие структуры мироздания, омммм, многосущности из созвездия Тюленя и манифестирующие их какие-то учителя, мудрости, премудрости, воскрешающие смыслы... Вообще, старик не жаловался на память, просто, когда дело дошло до коллективного стяжания эманаций божественной любви на открытые чакры в присутствии профанического субъекта, сам процесс, омммм, потребовал величайшего сосредоточения и происходил с закрытыми глазами, а стеллаж открывался и закрывался весьма даже бесшумно.

- Значит, я должен прийти к рыбке и попросить у неё... - старик близоруко вгляделся в список. Половины слов он не понимал, вот разве что слово "континуум" было полузнакомо, хотя эпитет "драгоценный" с ним никак не вязался.

- Ты, главное, прочти, - сказала старуха. Заметила она отсутствие табакерки или нет, и есть ли в этом кабинете видеокамеры, старика никак не беспокоило. Он сложил список и засунул его в нагрудный карман полосатой рубашки.

- Ладно, прочту. Но ты знаешь, я за твою дурь не ответчик.

- Иди уж, - махнула рукой госпожа президент. - Ответчик, тоже мне. Сейчас помощнику скажу, чтобы пропуск подписали.

... У моря, как и полагается, было свежо. Охрана шлялась в отдалении вокруг вереницы чёрных лимузинов, фантазийная ограда объекта нумер девятнадцать осталась за спиной, и старик, срывая голос, принялся звать рыбку. Казённый резиновый комбинезон от мокрети и холода не спасал, солёная вода неспокойно плескалась вокруг, так что когда рыбка всё-таки явилась, список уже здорово промок, и чернила кое-где расплылись. Впрочем, гораздо больше старик переживал за табакерку в сумке: не отвалятся ли бриллианты.

Зачитывание списка с переспрашиваниями заняло минут десять. Рыбка в итоге никакой резолюции не вынесла, только плеснула хвостом и ушла в глубину. Старик пожал плечами и полез прочь из моря. Комбез исчез уже на берегу, как раз, когда всё изменилось.

... Старик посмотрел на старуху. Серебряная ложечка сохранилась - табакерка тоже, вместе с сумкой, и это внушало оптимизм. Старуха сидела перед разбитым корытом и бессмысленно смотрела на столовый прибор, зажатый в руке. За её согнутой спиной возвышалась полуразвалившаяся изба. "Ну вот это уже свинство", - подумал старик о рыбке. - "Раньше изба была лучше".

Он уже отвернулся от старухи, когда заметил солнечный зайчик, которому быть никак не полагалось, и машинально повернул голову посмотреть. Серебряная ложка согнулась на сторону. Потом, прямо на глазах у старика, перегнулась в обратную сторону. "Нету никакой ложки", - пробормотала старуха. "Тебе виднее", - согласился старик и отправился за угол, посмотреть, много ли осталось от нужника.

После проверки старик зашёл в избу, через пять минут борьбы с памятью нашёл-таки столовый нож и карандаш, вернулся на двор и уселся на половинку бревна. Покряхтывая, старик очинил карандаш. На обратной стороне старухиного списка он составил свой список: дрова на зиму, прицениться к дому Викентьевны, - всё равно она в город к сыну уезжает - переговорить со средним сыном, у него какие-то выходы на ювелиров есть... Отложив в сторону бумагу, старик добыл из сумки табакерку и вознамерился курочить её тем самым столовым ножом. Мало ли что антиквариат. Жрать чего-то надо.

Тень упала на старика так неожиданно, что тот впервые за сегодняшний день не на шутку испугался и даже выставил вперёд руку с ножом. Молодой человек с нездоровым лицом, в тёмных очках и кожаном пальто сделал примирительный жест.

- Я к Пифии, - сказал он.

- Туда, - махнул рукой старик. Проводив взглядом удаляющегося юнца, он хмыкнул и продолжил сноровисто выковыривать ножом драгоценные камни.


--- sddfdfsdfsdfsdfsd

Roman Rudakas написал(а) к All в Sep 07 13:52:20 по местному времени:

Привет All

На днях попался в руки детский сборник КУКАРЕКУ (ну и название)
Так есть там одна сказочка в разделе "Сказки о королях"

Жил был король. Он очень любил свою дорогую королеву.
И все вокруг тоже друг друга любили.
Повар - любил свою повариху,
Конюх - своих лошадок.
Только палач не знал кого любить. Однажды ему привели
злую колдунью, что бы он отрубил ей голову.
Подумал полач, и передумал. Он вынул из нее
всё плохое, и стала злая колдунья доброй феей.
И палач женился на ней, и перестал быть палачем.
а стал доктором - ухо-горло-носом.


rudakas.narod.ru, rudakas@rambler.ru, ICQ:97915524, cell:8(910)4519456, home:8(495)9131380
--- FIPS/2000