В нашем государстве не государственных тайн не бывает.

Uncle Sasha написал(а) к All в Sep 21 14:17:36 по местному времени:

Dear All,


https://novayagazeta.ru/articles/202...oshnye-sekrety

Двойные сплошные секреты

Как любая информация в России превращается в категорию "государственной
тайны" - и как эта "тайна" делает людей иноагентами. Объясняет адвокат Иван
Павлов

10:20, 20 сентября 2021 Леонид Никитинский, обозреватель, член СПЧ

Минюст потребовал передать из районных в Мосгорсуд дела по административным
искам признанных "иностранными агентами" журналистов "Открытых медиа"
Максима Гликина и Юлии Ярош - на том основании, что данные о получении ими
"иностранного финансирования" отнесены к государственной тайне. "Новая"
обратилась за комментарием к эксперту по тайнам адвокату Ивану Павлову,
который и сам временно, как он надеется, покинул пределы РФ в связи с
преследованием его за разглашение "тайны следствия" по делу журналиста
Ивана Сафронова.

- Иван, когда "иностранным агентом" был признан телеканал "Дождь", в СПЧ
организовали встречу с представителем Министерства юстиции. Он пояснил, что
роль Минюста - "чисто техническая": он вносит СМИ или журналиста в реестр
"агентов" на основании сообщений из двух ведомств: Роскомнадзора и
Росфинмониторинга. Информацию от первого он частично прояснил, а по поводу
финансирования сделать это отказался, сославшись на секретность. Я тогда
подумал, что речь о коммерческой тайне:

- Наше непрозрачное законодательство о регулировании государственной тайны
устроено так, что секретной может быть признана любая информация. Почти в
каждом ведомстве действуют так называемые развернутые перечни сведений,
подлежащих засекречиванию. Именно в них указываются категории сведений,
которые считаются государственной тайной. Проблема в том, что эти перечни
утверждаются секретными приказами и нигде не публикуются. С их содержанием
могут ознакомиться лишь лица, у которых есть допуск к гостайне, да и то
обычно только с тем перечнем, который утвержден в их ведомстве. Поэтому

нередко в одном министерстве или федеральной службе не знают, что считается
гостайной в другом ведомстве.

Что касается "секретов" Росфинмониторинга, я полагаю, что в это ведомство
информация поступает из спецслужб, скорее всего из ФСБ, которая в свою
очередь получает ее в ходе оперативно-разыскной, контрразведывательной или
разведывательной деятельности. Документы с такой информацией изначально
готовятся с тем или иным грифом секретности и передаются из одного
ведомства в другое с соблюдением правил обращения с гостайной. Поэтому
представитель Минюста и отказался комментировать эту информацию на встрече
с членами СПЧ.

Дела связанные с гостайной рассматриваются не районными, а вышестоящими
судами. Поэтому дело было передано в Мосгорсуд. По практике в таких делах
со стороны представителя административного истца может выступать только
лицо, имеющее статус адвоката, от которого в обязательном порядке суд
отберет подписку о неразглашении гостайны.

Вряд ли здесь может идти речь о коммерческой тайне, так как она охраняет
интересы частных лиц ("Дождя" или Гликина, или Ярош). Скрывать от этих лиц
их же коммерческую тайну - абсурдно.

Иван Павлов. Фото: Светлана Виданова / "Новая"

- А какая тайна в том, что эти журналисты, допустим, принимали участие в
зарубежной конференции, организаторы которой оплатили им билеты?

- Давайте посмотрим пункт 85 Указа Президента РФ № 1203 от 30 ноября 1995
года, согласно которому к государственной тайне могут быть отнесены:
"сведения, раскрывающие силы, средства, источники, методы, планы,
результаты оперативно-розыскной деятельности:". В своем ведомственном
(напоминаю - засекреченном) перечне конкретизировать этот пункт может и сам
Минюст, ФСБ или МВД, а также некоторые другие указанные в этом пункте
ведомства.

- Это пахнет настоящим шпионским романом. Допустим, ФСБ тайно отправила
условных Петрова и Боширова условно в Одессу, чтобы они оттуда сделали
переводы Гликину и Ярош по сто гривен:

- Конечно, это абсурдно и направлено только на то, чтобы затруднить людям
свою судебную защиту. Скорее всего никакой чувствительной информации в этих
документах нет, а пункт 85 притянут за уши, чтобы поставить на документе
пугающий всех гриф. А тем, чьи права нарушены зачислением в "иностранные
агенты", остается только гадать, что же имели в виду те, кто принимал
решение о включении их в реестр. Я ведь в России провел десятки дел,
связанных с гостайной, и всегда она определялась вот так произвольно.

- Иван, раз уж мы смогли до вас добраться, давайте расскажем читателям
"Новой", где вы и как туда попали. Это не тайна?

- Я в Тбилиси и никакой тайны из этого не делаю. Грузию я выбрал по
нескольким причинам: во-первых, у меня не было никаких виз, а тут она не
нужна. В Тбилиси родилась моя мама и похоронен мой дед, я сам прожил в
Грузии несколько лет в детстве у своих родственников. Кроме того, у меня
тут много друзей, знакомых коллег-адвокатов. Мне очень важно было сохранить
профессиональные связи. Я надеюсь вернуться в Россию, как только будут
восстановлены условия для продолжения мной своей адвокатской деятельности,
но пока отсюда, дистанционно своими консультациями я принесу своим
подзащитным больше пользы, чем в России. По решению Басманного суда в
России мне было запрещено пользоваться любыми средствами связи и
интернетом. Избранная мне мера пресечения также устанавливала запрет на
общение со свидетелями по уголовному делу. И когда следователь допросил
Ивана Сафронова в качестве свидетеля по моему уголовному делу, то это
сделало невозможным мое общение с ним в "Лефортово".

Кроме того, следствие не скрывало свое желание найти еще что-нибудь и
возбудить в отношении меня новые уголовные дела. Так в начале июля
несколько документов из досье по делу Сафронова, которое было изъято у меня
в ходе обыска, было направлено экспертам в Институт криминалистики ФСБ для
проверки на предмет наличия на них неких биологических следов (например
отпечатков пальцев) других лиц. То есть следствие искало хоть что-то
указывающее на разглашение мною какой-нибудь государственной тайны, чтобы
предъявить мне более серьезное обвинение. Разумеется,

все эти подозрения - чушь, и гостайну я никому не разглашал, но я понял
этот маневр как очередной сигнал, указывающий направление в сторону
международного аэропорта, и стал паковать чемоданы.

- "Команда-29", насколько я понимаю, была распущена еще раньше?

- Такая организация никогда не регистрировалась, но когда нас стали
связывать с организацией в Чехии, признанной "нежелательной", мы объявили о
самоликвидации, чтобы не подставлять ни себя, ни тех, кто нам помогал
распространением информации или донатами. Неформальные связи между
единомышленниками, конечно, остались, и со временем мы придумаем, как и в
каких формах продолжать нашу работу. Вы помните, конечно, что цифра 29 в
названии отсылает как к статье Конституции о запрете цензуры, так и к главе
29 УК РФ: "Государственная измена, шпионаж, разглашение государственной
тайны". Мы будем продолжать нашу деятельность, направленную, в первую
очередь, на открытость судебной системы и на борьбу с дурацкими, но
стоящими людям свободы, "тайнами". Я не политик, я адвокат, и при первой же
возможности вернусь в Россию, когда там станет возможно работать. Сейчас
для меня это невозможно, решение уехать - вынужденное.

- Вам дали улететь из Санкт-Петербурга беспрепятственно?

- Да, в этом, видимо, и состояла цель, и это до какой-то степени даже
гуманно. Я не сомневаюсь, что за мной следили, а мне пришлось не только
паковать чемоданы и перевозить вещи, но и много ездить и встречаться с
другими адвокатами, чтобы передать им дела по моим подзащитным, которых в
разных стадиях сейчас около десятка. Я взял билет в один конец 1 сентября
за 4 часа до отлета. В этот день за мной следили с самого утра, стояли
рядом с подъездом и на улице. Когда мы поехали с женой на такси, за нами
следовали как минимум две машины филеров - друзья пробили их номера по
базам, и выяснилось, что такие номера никогда никому не выдавались. На
лавочке в аэропорту, а также перед стойкой регистрации, особо не скрываясь,
отсвечивали молодые спортивные мужчины в удобной обуви и с барсетками. Как
говорится, проводили до трапа. Это несколько нервировало, но нам дали
улететь и даже затем не стали препятствовать вывозу наших собак.

- О! Как их зовут?

- Два лабрадора, девочка Изи и мальчик Хард. Надеюсь, что мы вернемся в
Россию в таком же составе.



Sincerely yours,

Alex Tihonov



... Понтий был не лохом, но чуваком был гнилым и мажорным.
--- FoxPro 2.60