Товарищу Сталину с Алтая

Boris Paleev написал(а) к All в Oct 20 19:09:16 по местному времени:

Нello All!

https://aftershock.news/?q=node/911227

Товарищу Сталину с Алтая

пт, 09/10/2020 - 17:51 | Сергей Васильев (4 года 5 месяцев)


Алтайский краевед Виктор Суманосов в своей новой книге "Гражданская война окончена - забудьте" опубликовал уникальные записки поэта и большевика Петра Парфенова. Журналист встретился с вождем в 1925 году после длительного отпуска, который он провел у родителей в алтайской деревне. Перед встречей Парфенов передал Сталину свои записки - наблюдения о настроениях на селе. Прочитав их, вождь согласился дать интервью, а записки журналиста рекомендовал почитать членам и кандидатам политбюро.

Справка:

Петр Парфенов - видный деятель большевистской партии, известный также как историк, писатель, поэт и журналист. Биография его тесно связана с Алтаем ("Алтайский" - один из его литературных псевдонимов). Наибольшую известность получил как автор песни "По долинам и по взгорьям...". В 1934 году Парфенова приняли в Союз писателей СССР, он возглавлял Московское товарищество писателей.

Отклонение от генеральной линии партии привели к тому, что в октябре 1935 года Петр Парфенов был арестован, а 29 июня 1937 года расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда по ложному обвинению в контрреволюционной деятельности.

Романтичный большевик побывал в 1924 году на Алтае в отпуске и хотел рассказать товарищам по партии о местных народных настроениях после гражданской войны. Записки адресованы членам и кандидатам Политбюро и тов. Сталину.

О поезде "Максим", который связывал Москву с Алтаем

"На товарно-пассажирском "Максиме" нет не только электрического освещения, даже обыкновенные свечи - большая редкость: как правило, отсутствуют уборные и умывальники. На "Максиме" очень много разговоров о политике, о господах, в особенности когда обгоняет скорый поезд, с электричеством, с международным рестораном. Движется "Максим" очень медленно (12 дней от Москвы до Ново-Николаевска), едут на нем главным образом крестьяне, безработные, красноармейцы, мелкие спекулянты и торговцы. Немало поучительных и весьма откровенных вещей можно услышать на "Максиме" о советской власти, коммунистах, "нонешних порядках".

Как девица "валялась на палубе"

"Среди третьеклассных пассажиров на барнаульском пароходе "Коммунист" есть безработные интеллигенты, торговцы и много крестьян, красноармейцев, бывших фронтовиков. Немало из них в прошлом ездило в 1-2-м классе, и разницу между 1-м классом и палубой они отлично понимают. Поэтому можно наблюдать исключительно критическое и даже враждебное отношение третьеклассников к каютникам. В особенности когда наверху едут знакомые 3-му классу совработники и коммунисты, первого класса не достойные. Эта враждебность во всем. Например: пассажирка с палубы, по рассказам, дочь бывшего томского богача, очень хорошо сыграла несколько вещей на пианино, находящемся в столовой 1-го класса. Музыка настолько понравилась, что сверху пришли на палубу просить ее сыграть еще, даже предлагая купить ей билет 1-го класса. Но третьеклассники так дружно стали просить ее, чтобы она отказалась играть "новым господам", что эта девица вызывающим тоном отрезала: "я предпочитаю валяться на палубе", и пришедшие за ней ушли ни с чем, осмеянные и освистанные".

"Кирпич" в нагрузку

"В Камне (нынешний Камень-на-Оби. - Прим. ред.) при покупке билета, при расчете за обед в столовой, при уплате за лекарство - везде предлагают в обязательном порядке приобрести один десятикопеечный "кирпич" на постройку рабочего дворца в Новониколаевске (столица Ново-Николаевской губернии, некогда вышедшей из Алтайского края и Томской губернии. - Прим. ред.). Причем этот обязательный "кирпич" называется добровольным пожерт-вованием. Для каменского мужика десять копеек не пустяк, а 30 копеек - большие деньги, почти пуд пшеницы. Приходилось видеть много эксцессов, в особенности у пароходной кассы: без билета нельзя, а его не продают без "кирпича", - мужик торгуется, кряхтит и иногда ломает зубы от злобы, принимая "кирпич".

Деревня ошарашила...

"Обстановка в деревне, хотя мы с нею никогда не порывали, настолько ошарашила нас, что первое время мы не знали, как себя держать даже со знакомыми, товарищами и родственниками. Тов. Ткаченко не выдержал первым. Намереваясь побыть у своих родных не меньше месяца - на пятый день он уехал отдыхать на курорт, где его не знали и где он мог затереться в массе отдыхающих. По приезде на свой поселок, мне сразу же захотелось поговорить откровенно с мужиками, но они охотно слушали мои рассказы, сами же больше молчали. Даже с отцом и братьями тогда, какая-то натянутость. Потом выяснилось, что мне не доверяли. Ко мне приезжали коммунисты, местная власть и крестьяне боялись, как бы я чего не разболтал на счет скрытых объектов обложения".

"В кулаках ходят по очереди"

"Есть случаи, когда звание кулака является повинностью, в кулаках "ходят" по очереди. Устатбюро предписывает своему статистику сообщить, сколько в его деревне кулаков и кто? И крестьяне, с согласия статистика, кулака выбирают. Делается это с ведома сельсовета, а иногда волисполкома. Целый год, до очередной переписки урожая крестьянин, попавший в кулаки, ходит понурый и злой, и ждет с нетерпением, когда, наконец, его из кулаков выпишут, когда наступит очередь другого".

Из услышанных песен

"Я слышал лично, как на селе Стыровском бывшие комсомольцы (и красноармейцы) пели хором песни и одна из них оканчивается так:

"Землей владеть имеем право,
Но пшеницей - никогда!"

Свадебный кортеж бухгалтера сельсоюза

"За несколько дней моего пребывания здесь пришлось наблюдать три "больших события", которые взволновали местных горожан. Это переброска в другой уезд местного председателя уисполкома, который скомпрометировал себя пьяным скандалом и, однако, имел очень много сочувствующих. Потом - шумный, на 19 экипажах, свадебный кортеж бухгалтера Сельсоюза, который при встрече дезорганизовал ряды манифестантов ОДВФ и увлек их "смотреть венчание" в церкви. Затем - сокращение служащих.

Последнее выявило исключительную приспосабливаемость и гибкость сокращаемых к требованиям момента. Например: одного сократили по мотивам, что у него жена служит, на другой день они оба представили документы о разводе; другого - как собственника, и он представил кипу бумаг, что дом принадлежит не ему, а его троюродному племяннику. Сокращаемые по этим признакам всем и каждому показывают пальцем, что такой-то коммунист имеет "гораздо больший дом", однако его не сократили, такого-то жена там-то "больше получает", а его не уволили".

О склоках между коммунистами

"Злобой дня деревни является вопрос о коммунистах "чужаках", присланных укомом на волостную и сельскую работу. Например, местный коммунист Федоров, окончивший Губсовпартшколу, работает секретарем сельсовета, а для хозяйства нанимает батрака. Пока в волости были местные работники, на это не обращали внимания. Приехали "чужаки" и сразу же предложили Федорову уволить батрака и впредь наемным трудом не пользоваться. Он согласился это исполнить только после того, как секретарь волпарткома и член Бюро волпарткома (районный инструктор кооперации), рассчитают своих прислуг. Началась склока. Причем, все местные коммунисты встали на сторону Федорова.

Долго потел волпартком над этим вопросом. Пересмотрел все справочники и циркуляры. Устраивал закрытую дискуссию на тему: "Какой труд для партии нужнее: горничной, кухарки, экономки или батрака?" И, в конце концов, коммунисту Федорову с ведома укома, но без занесения в протокол, чтобы не придралась ГКК, было разрешено пользоваться наемным трудом для своего хозяйства".

В пьяной цепочке партийных товарищей

"Перед отъездом в деревню я попал в "пьяную цепочку" самых ответственных уездных партийных товарищей. Началось это, впрочем, с краткой информации о центре, а кончилось под утро пьяным самооправданием, что "здесь иначе жить нельзя", без выпивки с тоски умрешь. В заключение - игра на гитаре, нудные песни, извиняющие поцелуи и прочее. Причем меня особенно поразило в этой "цепочке" не то, что было слишком много выпито и что под конец запасы пополнялись через связи с самогонщиками, а то, что, когда языки развязались, я почувствовал в словах товарищей действительно неподдельную тоску, безнадежное одиночество и усталость. Невольно казалось, что вот только теперь, к сожалению, у всех этих людей выявились наружу настоящие человеческие чувства, а завтра они опять замкнутся в самих себе, начнут формально реагировать на живые события, станут бюрократами, будут подсиживать друг друга и до следующей "пьяной цепочки".


Авторство:
Копия чужих материалов
Использованные источники:
https://www.alt.kp.ru/daily/26903/3948962/

Best regards, Boris

--- Ручка шариковая, цена 1.1.5-021027